Я - журналист
Журналист, как известно, вторая по смертности, и вторая по продажности. Но автомобильный журналист не лезет в пекло политических событий и не отправляется в горячую точку. Однако профессия опасная – он может разбиться, управляя спортивным самолетом или бобом, у него могут отказать почки и печень от злоупотребления самыми изысканными спиртными напитками и, наконец, он может сгореть на работе пытаясь выдавить очередной текст про автомобиль, о котором писал уже раз десять… Что же касается продажности, то, пожалуй, воздержусь от комментариев…
Нет такого автомобиля из продающихся в мире, который бы я не водил, и это не стоило мне не пенса.
Завтра на гоночном ринге в Карс-Комб я буду кататься на Countach, Miura и Diablo. Домой меня доставят на вертолете. И это удовольствие не будет стоить мне ни пенса.
Я жил в Carlton в Каннах, Haytt Regency на Какапали-бич. Я катался на водных лыжах в Тихом океане, на обычных лыжах в Италии и на мотосанях в Финляндии.
Я пил Mouton Rothschild на берегах озера Эннеси и пил Barsac с фуа-гра…
Назовите самый дорогой ресторан Европы, где вы могли позволить себе заказать листок латука, и я вам скажу, как ел там омаров. Расскажите про отель, о котором мечтаете – уверен я в нем уже спал…
Днем за днем, неделя за неделей, год за годом, я веду такой плейбойский образ жизни, от которого содрогнулся самый заматерелый колумнист-сплетник английской прессы. В сравнении со мной писательница и кинозвезда Джоан Коллинс – актриса из безликой массовки телесериала.
Читатель не впадай в отчаяние. Если хочешь присоединиться ко мне в поедании черной икры и распивания шампанского – начни вести небольшую колонку в каком-нибудь задрипанном журнальчике или газетке.
Автопроизводители начнут бороться за то, чтобы ты писал про их продукцию как можно чаще, чем про другие машины. Они оплатят билеты в первом классе, вертолеты, фуа-гра и разъезды по Китаю. А чтобы ты не забыл с кем и куда летал, тебе подарят кепки, телефоны, портфели, виски….
Кларксон, «Топ Гир»
Куда нам до Кларксона из «Топ Гира», с его искрометным чувством юмора достойно приправленным английским сарказмом. Но если Кларксон пошутил о своей профессии лишь в небольшом эссе, то я решил чуть подробнее рассказать, какого это быть автомобильным журналистом. Причем не английским, а русским.
Итак, моя карьера автомобильного журналиста началась в замечательном журнале What Car? на должности заместителя главного редактора. Подфартило практически сразу - уже через неделю выяснилось, что нужно ехать в первую командировку и не в какой-нибудь Нижневартовск, а в Копенгаген. Для меня все было в диковинку, поэтому сборы заняли день, а дорожный рюкзак напоминал сумку-оккупанта челнока из Турции. А еще терзали сомнения брать с собой костюм или обойтись брюками. Звонок коллеге решил массу проблем – костюм остался в шкафу, а рюкзак похудел раза в три. Вместо брюк – джинсы, вместо начищенных ботинок – кроссовки. Для автомобильного журналиста – это классический гардероб.
Моя первая поездка далеко не самая интересная. Но она первая, а как говорят, из песни слов не выкинешь. Я рассчитывал, что в Дании меня буду ждать новые машины, специальный полигон, измерительное оборудование и т.п. Вместо этого, нас поселили в роскошном отеле, волшебно накормили и сказали, что все желающие могут прокатиться на любой из моделей Mazda по седьмому чуду света - уникальному мосту, соединяющему Копенгаген и Мольмё. Потом, ждем всех в гостинице, обедаем и на экскурсию. Н-да, вот вам и тест. А может так оно и должно быть?
Ну, прокатились, набили животы и прыгнули в автобус. Копенгаген – город симпатичный. Достопримечательность тут, честно говоря, одна – русалочка, которую местные хулиганы регулярно сбрасывают в воду. Нам повезло – женщина с хвостом оказалась на месте. Сфотографировались. Все, возвращаемся? Нет, план развлечений еще не выполнен - нужно покататься по каналам в прогулочном катере.
На улице около пяти тепла, мелкий дождь, удовольствие, мягко говоря, сомнительное. Да и каналы больше похожи на свалку старых велосипедов. Оказывается в Копенгагене процветают велокражи. Украл, доехал куда нужно, и швырк велик в канал. Так поступают и маргиналы, и вполне приличные жители. Раз в год специальные бригады очищают каналы и «утопленники» находят себе новых хозяев. Стоят «утопленник» три-пять баксов.
После получаса водной прогулки мы взмолились закончить экскурсию и по возможности зайти в ближайшее кафе, хлопнуть по сто грамм, чтобы не разболеться. Желание журналиста - закон. Не нальешь ему сто грамм, он потом такое напишет. Поэтому через пять минут баркас причалил, а еще через пять минут мы сидели в баре прямо у главной пристани.
- Водки!
Официантка убежала и вернулась в сопровождении управляющего.
- Водки! Да что же вы такого напитка не знаете?
Водку несли долго, видимо ее в ассортименте не было и кому-то пришлось бежать в супермаркет. Но вот свет погас, и официантка на огромном подносе торжественно внесла заветное лекарство для русских. А потом раздался дикий хохот. В стаканах для виски, действительно была водка, но сами стаканы были до упора набиты льдом. Пришлось выковыривать лед и пить разбавленную водку.
В Москве я долго думал – что, собственно, написать. Материал не шел – трудно выдавить материал на пять тысяч знаков, когда за рулем ты просидел минут пятнадцать. Может про Копенгаген написать или про велосипеды, а может про водку. Но профессионализм взял верх – если рассказать о дизайне автомобиля, потом о салоне, потом еще о чем-нибудь, а потом разбавить материал умными мыслями какого-нибудь технического эксперта, то пять тысяч набрать можно…
Несвежие орешки.
В Москве - ноль, а в Испании – плюс тридцать. Пиво, виски, пиво…. Аэробус с радостью выкинул на раскаленное поле аэродрома группу русских журналистов. Некоторые еле стояли на ногах, некоторые крепились. Но пока дело дошло до паспортного контроля испанская жара сломила последних. Ох, как тяжел труд настоящего автомобильного журналиста.
Роскошный отель на побережье. Испанцы, немцы и другие представители цивилизованной Европы нежились в лучах солнца. Их детишки, весело похрюкивая, играли в большой надувной мяч в теплом бассейне. Ничто не предвещало грозы. Но… она надвигалась.
Некоторым журналистам удалось зарегистрироваться в отеле самостоятельно, некоторых же внесли в фойе, и заботливый, сравнительно трезвый, сопровождающий передал администратору паспорта, которые час назад предусмотрительно отобрал на паспортном контроле. Дальше пошла логистика – кого в какой номер тащить…
Теперь представляем себе человека, который впал в прострацию еще в Шереметьево, а теперь проснулся в странном месте. Бутылка пива из мини-бара. Эх, жара. Холодный душ, еще пива. Ух ты, фисташки. Еще пива. Надо бы узнать где я. Одеваться не буду, только выгляну за дверь.ргогогоггог
Дальше сюжет развивался по роману «Двенадцать стульев», когда инженер оказался голым на лестнице. Только наш герой был еще и в стельку пьян, а что еще хуже, его стало подташнивать. Первый раз он сделал «бяку» у своей двери, потом у соседний. Потом он продержался минуту, нашел неоскверненную дверь и снова сделал перед ней «бяку». А затем ему стало стыдно. И он решил покинуть поле битвы. Шатаясь от стены к стене, дополз до лифта, где обнаружил небольшую стойку с проспектами об услугах отеля. А почему бы нет? Набрав бумажек он старательно закрыл ими все «бяки» и, мало понимая что делает, побрел к лифту.
Как и положено, в дорогих отелях, лифт не должен ездить пустым – в нем ездит мальчик, который обязан поднести вам багаж, даже если вы этого особо не желаете. Двери лифта открываются, и перед мальчиком предстает здоровый детина, абсолютно голый и в стельку пьяный. Мальчик в ужасе наугад нажимает кнопку, и двери лифта закрываются. Коллега вновь вызывает лифт – мальчик опять в ужасе удирает. И так раз пять.
Прикинув, что поездка на лифте не светит, наш автомобильный журналист решил сделать вылазку по пожарной лестнице. Пятнадцать минут поисков и дверка с заветной табличкой «экзит» найдена. Я что-то говорил про грозу? Так она началась – пожарная лестница была открытой и шла… ну вы догадались. Испанцы, немцы и другие представители цивилизованной Европы в ужасе разбегались. Те, что были с детьми, при бегстве закрывали своим чадам руками глаза. Территория у бассейна опустела.
Лицо администратора вытянулось, словно он увидел на пороге отеля снежного человека. Рука потянулась к трубке, чтобы вызвать полицию, а может сразу психиатрическую помощь. Но когда «снежный человек» заговорил на довольно приличном английском и поинтересовался, в каком номере проживает сопровождающий группы, администратор набрал на телефоне иные цифры.
Сопровождающий, несмотря на жуткое похмелье, появился на рецепшэне довольно быстро. Разрулить такую ситуацию - дело не простое. Как выяснилось, помимо испорченных ковров, напуганного мальчика и целой роты постояльцев было выломано две двери и разбито витринное стекло. Но на что не пойдет автомобильная компания, лишь бы угодить журналисту – конфликт был погашен, отелю компенсировали убытки, а наш герой был отправлен в номер, чтобы набраться сил, ведь на следующий день нужно тестировать автомобиль.
Она не сказала мне стоп!
Вообще-то, русских журналистов и коллег из Прибалтики стараются вместе на презентациях не сталкивать. Может потому что у них много общего прошлого, а может, потому что их общее прошлое может выйти боком. Впрочем, я был свидетелем, как коллега долго пил с литовским журналистом водку, которую тот привез из Украины, а потом на набережной Майорки они горланили песню, которую оба прекрасно знали. Попробуйте угадать? Ну конечно, это гимн Советского Союза! Пели, правда, так себе…
Но как-то раз на презентации новых шин, мы и прибалты оказались в параллельных группах. Тест был довольно сложный, на полигоне и с измерительным оборудованием. Каждому давали выполнить ряд сложных поворотов, а потом на прямом отрезке нужно было набрать на прямой «сотню», электронная система, установленная в машине, должна сказать «стоп» и в этот момент надо нажать до отказа на тормоз. Система измерит тормозной путь и выдаст вердикт.
И вот несколько десятков журналистов становятся свидетелями потрясающей картины. Автомобиль выходит из поворота, немного набирает скорость на прямой, срубает подвеску о бордюр и улетает в специальный отбойник. Все бегут к машине. Что случилось? Вдруг человеку стало плохо? Почему он влетел в бордюр, а не ушел по дуге? За рулем сидит прибалт. Не буду врать, не помню, из какой страны. И твердит – она не сказала мне стоп…. А ведь нужно было просто разогнаться до 100 км/ч.
Зов природы
Спустя полгода работы, я стал замечать, как быстро тают чистые страницы в загранпаспорте. Пять командировок в месяц – это норма. Шесть-семь перебор. Но были месяцы, когда летишь во Францию на «Рено», оттуда в Италию на «Фиат», а оттуда в Германию еще на что-нибудь. Так и крутишься как волчок по Европе.
Случилось, что на презентацию очередной модификации Форд Фокус я отправился немного уставшим. Впрочем, усталость быстро прошла… Все началось с самолета. Вообще, глупо возить журналистов вечерним рейсом. Все начинается с пары кружек пива в «Айриш-баре» аэропорта, потом продолжается на борту самолета бутылкой виски из «дюти фри». И плевать, что «Аэрофлот» запретил распитие спиртных напитков на борту – всегда можно поплакаться, что просто панически боишься летать. Стюардесса войдет в положение, и скажет, чтобы выпивали не афишируя, принесет стаканчики и колу. Дальше все продолжается в «опен-баре» отеля, где можно бесплатно выпить самые дорогие напитки, и заканчивается дружеской беседой у кого-нибудь в номере с полным уничтожением мини-бара. Да, еще номер должен быть обязательно некурящим, а все участники беседы – злостными курильщиками.
Примерно так все и произошло. Вот только погода была слишком хороша, чтобы сидя в номере опустошать мини-бар. Все выползли к бассейну и явно планировали закончить вечер релаксом у воды. И тут один из коллег, как фокусник достает из кармана банки «Хуча», привезенные из Москвы. Зачем он их взял – одному богу известно. Для тех, кто не знает, «Хуч» - это отрава, из той же серии, что и очаковский «джин-тоник». Но как же за границей на Родину тянет. А «Хуч» - это вам не «Блю Лейбл», это свое, родное. А то что по мозгам бьет со страшной силой, это так, пустяки. Словом, «Хуч» был выпит, и все, пошатываясь, расползлись по номерам.
Утром за завтраком один из коллег, человек солидный и в уважаемом возрасте, захлебываясь от смеха, рассказывал про свою бессонную ночь.
- Просыпаюсь от странного журчания в туалете. Во, думаю, буржуи, и у них с сантехникой проблемы. Встаю с койки, открываю дверь в туалет и… В мой сортир справляет малую нужду какой-то голый бородатый мужик. Думаю - дать в морду или вызвать полицию? Но тут мужик поворачивает голову, и я признаю в нем своего коллегу?
- Ты чего тут делаешь?
- Писаю!
- А чего не у себя в номере?
- Я у себя в номере! А ты чего тут делаешь?
Пятнадцать минут шел спор, чей это номер. Затем бородач, чуть протрезвел и приуныл. Оказывается, он проснулся по зову природы, но зов, почему-то повел его через коридор, в номер напротив. Но самая большая проблема в том, что двери номеров в отеле оснащены доводчиками и электронными замками. Разумеется, у голого бородача не было ни электронного ключа, ни кармана, где бы этот ключ мог лежать….
- Не беда – сказал бородач – пойду на рецепшэн, попрошу дубликат. И пошел по коридору, в чем мать родила. Представляю, как бы обрадовался администратор.
Закончилась история хорошо. Ключ был доставлен администратором по звонку и все разошлись спать. Но помните – «Хуч» - это зло!
Трое, не считая… четвертого
Как-то в конце зимы, одна солидная и уважаемая компания пригласила на открытие своего нового завода в городе Жиров. Отказываться не стал – решил интересно и на производство посмотреть, да и на город, который, кстати, старше Москвы.
В принципе, прогулка по заводу могла бы закончится в Москве, толком не начавшись. Рекламное агентство, взявшее на себя функцию организатора, забуксовало, и попросту забыло предупредить журналистов куда, и когда им ехать. В итоге перед 13-м вагоном фирменного поезда Москва-Жиров собралась скромная группа из семи человек, причем журналистов среди них было всего четверо. Остальные – встречающе-провожающие.
Прикупив в привокзальной палатке пивка, захожу в вагон. Угрюмые организаторы, чувствуя, что фактически сорвали мероприятие, пригласили занять любое купе на выбор – мол, вагон полностью в вашем распоряжении. Выбирайте, что больше понравится. Ах, какое разнообразие! Я действительно мог выбрать любое купе – вот только отличались они, увы, лишь номерками возле двери.
Ладно, решив, что вчетвером ехать веселее, устраиваемся в первом же купе. Компания подобралась такая – один Петр - непьющий-кодированный, другой - Николай – просто непьющий, третий… как он представился, Вася… был уже крепко выпивший. И, собственно, ваш покорный слуга, сухой как лист, поскольку приехал на вокзал с работы. Ну, думаю – дорожных споров за бутылочкой, видимо не состоится, да и дело ко сну, так что баночку пивка и баиньки. Но, куда там. У организаторов проснулось второе дыхание и, видимо решив, что лучше поступить как петух из анекдота – «не догоню, так согреюсь», пригласили в вагон-ресторан на ужин.
Есть не хочется, но отказываться неудобно. Собираемся. Подвыпивший коллега возится дольше всех. Ждем. Ждем. Ждем. Николай рассмеялся:
- Не в ту штанину ногу суешь. Давай вынимай… И свитер задом на перед натянул. Эх.
- Все, теперь в порядке. С носками и ботинками справишься?
Вася вроде справился. И даже шнурки умудрился завязать. Пропихиваемся сквозь вагоны и промерзшие тамбуры. А вот и свет в конце тоннеля – уютные столики фирменного вагона-ресторана. Первый вопрос официантки: «Будем пить?». Идиотский вопрос! Но он никого не удивляет. Все быстренько дают на него ответ, причем без особого разнообразия – положительный и отрицательный. Даже не спрашивают меню. Как будто все итак ясно.
Тут подвыпивший коллега оживился - «Чего девушка спрашиваете – водку несите». Кстати, какая у вас есть? Жировская? Не, жировскую лучше сразу в унитаз вылейте. Давайте «Абсолют» или «Русский стандарт». И закуски немного. Сами знаете, что она градус крадет! Под косые взгляды встречающе-провожающей стороны, которая финансировала скромный ужин, официантка вынесла бутылку «Русского стандарта». Причем не «четвертушку», а солидную «литрушку». В этот момент взгляды коллег-журналистов сделались такими же угрюмыми, как и у встречающе-провожающих. И если последние, можно сказать, дешево откупились, то у нас оставался только один выбор – поселить весельчака в отдельное купе, которых, было хоть отбавляй. Против профессиональной этики не попрешь – не бросать же парня в таком состоянии на произвол судьбы в вагоне-ресторане.
Естественно, что справится целиком с бутылкой, у Васи сил не хватило. Но его устойчивости и напору, мог бы позавидовать претендент на олимпийское золото. Рюмка за рюмкой исчезала в недрах его организма. Он не жмурился и не корчил гримасы и даже не издавал посторонних звуков. Как капитан тонущего корабля он медленно, но верно уходил в бессознанку, высоко держа рюмку «Русского стандарта».
Во и все – потопленный горькой корабль, резко плюхнулся на дно. Хорошо еще, что на дне был мягкий ковер, а то травмы было бы не миновать. Не долго думая, мы решили закончить банкет и, взяв Васю подмышки, потащили в купе.
Вы когда-нибудь совершали марш бросок с бездыханным телом наперевес? Я думаю, что большинство ответят «да»! А в поезде? Здесь нужна особая сноровка, и неподготовленным тут делать нечего. Наш марш бросок был разделен на шесть одинаковых участков – именно столько вагонов нас отделяло от места дислокации. Причем на пути находилось ровно шесть спецучастков – загаженных и обледеневших тамбуров, миновать которые даже по-трезвому было нелегко. Одна радость – Васе было все равно, как и куда его тащат. Ну, тут немножко зацепили, там уронили, но с грехом пополам доползли до вагона №13.
- Ну и что делать с парнем будем? – спросил Николай .
- Может в соседнее купе спать положим? – внес рацпредложение Петр.
- Можно кончено, а вдруг упадет и стукнется головой об пол?
- Да она ж у него чугунная! Проверено!
- Чугунная – не чугунная, а сотрясение легко схлопотать может. Потом в Кирове придется бегать с ним по травмопунктам.
- Давай тогда у нас в купе положим. Будет храпеть – перетащим.
После небольшого совещания мы решили все же положить Васю в наше купе. Ведь журналисты люди солидарные - и своих в беде или радости никогда не бросают. Васю уложили на нижнюю полку. Николай, который хоть и болел, но физически был крепче всех нас вместе взятых, любезно согласился за Васей приглядеть.
– Да ерунда все – свалится – подниму.
Не успел Николай закончить фразу, как раздался глухой удар и Вася очутился на полу. Поскольку коврик в купе был стареньким, и от ворса уже давно ничего не осталось, он мог служить амортизатором весьма условно, так что удар, по-видимому, был болезненным. Вася только улыбнулся во сне. И совместными усилиями его забросили назад.
- Все мужики, по койкам – завтра работать целый день – сказал Николай.
- Да, ты прав. До Жирова осталось всего семь часов ходу – надо немного вздремнуть. Кстати, пошли, курнем перед сном – предложил мне Петр.
- Пошли.
В тамбуре вагона было очень холодно. Мороз разрисовал стекла причудливыми узорами, в которых таинственно преломлялись огоньки полустанков.
- Ну, повеселил Вася! – с улыбкой завел разговор Петр
- Да уж, давненько я не видел, что в одиночку так набираются. Парень вроде интеллигентный, образованный.
- Ох уж мне эта рафинированная интеллигенция – никогда меры не знает.
- Главное чтобы не храпел, а то и вправду надо хоть немного выспаться.
Вернувшись в купе, мы оказались свидетелями потрясающий сцены. Николай, смотав в жгут простыню, пытался привязать Васю к полке. Тот особо не сопротивлялся, лишь пыхтел и старался во сне занять такую позу, чтобы как можно быстрее очутиться на полу.
- Что, покурили? Я его уже раз пять с полу поднимал. Только свет выключу, бумс, и он на коврике.
- Привязать решил?
- А что еще с ним делать? Разве что на полу оставить. Но холодно. Если там до утра пролежит – наверняка заболеет!
- Ладно, давай привяжем!
Мы вдвоем навалились, а Николай, с ловкостью паука, плетущего паутину, привязал горемыку к койке.
- Все, не вырвется. Жаль его, конечно, но что делать. Давайте, братцы, по койкам и спать!
Забравшись на верную полку, я расположился поудобнее. Что-то не спится. За окном мелькают огоньки, и их свет искрится на морозном снегу. Игра света и тени. Красиво! Но тут мою идиллию нарушил вопль.
- А-а-а-а. И вслед за ним глухой удар. В купе вспыхнул свет. Все вскочили. Все, кроме Васи, который лежал на полу.
- Выпутался! И головой ударился. Давайте братцы его поднимем – с грустью в голосе предложил Николай.
- Травм вроде нет – заметил, после беглого осмотра Петр – пусть на полу спит, а то мы до утра не заснем.
- Да жаль его!
- Эх, устал я с ним возится – спрыгнув с верхней полки, проворчал Петр – ну? Поднимаем?
На раз-два три, мы забросили Васю на полку. С улыбкой младенца он поворочался, и опять занял позу максимально удобную, чтобы при малейшем качке вагона оказаться на полу.
- Все, я так больше не могу! Вы мужики спите, а я его ногой буду придерживать – сказал Николай, перекладывая подушку, ложась по отношению к Васе валетом, и закидываю свою ногу на его постель.
С полной уверенностью, что теперь-то Николай точно не даст Васе упасть, мы быстро заснули. Но сон был непродолжительным. Опять вопль! Впотьмах я нащупал выключатель. Вспыхнула лампочка. Наши взгляды уже автоматически были прикованы к полу купе. Щурясь спросонья, пытались различить на коврике силуэт. Пусто! Вроде не выпивали! Вдруг вновь раздался душераздирающий вопль!
- А-а-а-а!
- Где он? Откуда, черт подери, орет? Под полку, что ли, закатился? – мрачно спросил Петр.
- Да, на кровати он, на кровати, и я его держу. Он просто так орет! – промычал Николай.
- Может он раньше ударился, а теперь наркоз отходит – стало больно вот и орет? – предположил я.
- Сомнительно! – опять промычал Николай.
- Будить его будем? Или нет?
- Ну его! Пусть спит, храпит, орет, падает! Я больше не могу, спать хочу! – теперь уже совсем мрачно промычал Николай.
Ночь прошла весело! Веселее просто некуда! Часы и минуты, которые разделяли нас с городом Жиров, тянулись со скоростью черепахи, под истошные крики и вопли Василия. Сомкнуть глаза не удалось ни на секунду. Искурив с Петром пачку сигарет в тамбуре и жалея Колю, который год назад бросил курить, мы не заметили, как начало светать.
- Через сорок минут будем в Жирове – сказал Петр, глядя на часы – Пошли умываться, а то вид у нас совсем потрепанный.
- Да и встречающе-провожающих надо разбудить – зевая, заметил я.
Постучав в соседнее купе, я был приятно удивлен, что встречающе-провожающие встретили меня при полном параде – умытые, выбритые, и с улыбкой на лице.
- Как прошла ночь? – спросил Старший встречающе-провожающий.
- А у вас? – ответил я. Подумав, что на идиотский вопрос можно ответить лишь таким же идиотским вопросом.
- Нормально – ответил Старший встречающе-провожающий, но по улыбке на лице я понял, что они тоже не спали всю ночь. И их выбритые лица и сияющая улыбка – всего лишь грим, которым они пытались скрыть усталость.
- А кто у вас так кричал? Неужели Вася? Что с ним случилось?
- Пусть сам расскажет. Я скорчил гримасу и побрел в конец вагона, чтобы все же приклеить и к себе хоть какой то грим.
Вернувшись в наше купе, я обнаружил, Васю, сидящего на полке с глупой улыбкой на лице. Напротив, сидел Николай.
- Ты чего ночью кричал?
- Я кричал?
- Приехали! Всю ночь орал, не давал нам спать и слышит об этом первый раз!
- Мне когда-то говорили, что я во сне кричу. Но сам я этого не слышу. Причем, говорят, что громкость криков напрямую зависит от количества выпитого.
- Молодец! На обратном пути либо пить не будешь, либо поедешь в купе с встречающе-провожающими! Понял?
- Конечно, мужики! Извините, что не дал вам поспать. Нет, я точно пить не буду! Хотите поклянусь!
- Не надо!
Это была наша первая, и самая большая ошибка. Взгляд Васи тут
заметался по нижним полкам и пакетам, лежащим на полу. В итоге выдал:
- А пивка не осталось? Как-то плохо «Русский стандарт» вчера пошел!
- Вася, ты зачем в командировку поехал? В родном городе собутыльников не нашел?
- Как зачем - командировки – это моя работа, можно даже сказать – специализация! А вообще я малопьющий. Так, что, пивка нет?
- Не давайте ему пива – мы всю ночь мучались. Теперь его очередь – зло сказал Петр, свесившись с верхней полки.
- Жаль. Ну ладно, схожу, умоюсь.
Вернулся Василий минут через пятнадцать. Причем во время его утреннего моциона обе кабинки с надписью WC были свободны, и в голову моих коллег стали закрадываться нехорошие мысли. Увы, их прогнозам суждено было сбыться. Вася вернулся с полотенцем на плече и ангельской улыбкой на лице. На ногах он держался не очень уверено, и периодически глупо хихикал. Пахло от него, как от пивной бочки. Похмелился в ресторане!
- Что делать будем? – сухо спросил Николай, уже смирившийся с тем, что Вася – это его вечный балласт.
- А что делать? Мальчик большой – пусть сам решает свои проблемы, вставил Петр.
- Ты не понимаешь! Там будет серьезная конференция – вся элита российского автопрома соберется и это чудо припрется! Небось через часик еще и икать начнет! А то, глядишь, и язык распустит. Точно говорю – его надо изолировать!
- Да черт с ним, тебе-то какое дело?
- Мне, конечно, никакого, но все же я чувствую себя не в своей тарелке.
- Не бери в голову, к тому же может немного отойдет к середине дня. Главное не допустить, чтобы он еще разок похмелился.
***
Город Жиров, встретил нас суровым морозом. На электронном табло, расположенном на перроне светилась нерадостная цифра – минут 27 градусов.
- Однако, я плохо подготовился – сказал Николай, взгляд которого застыл на табло – В Москве было плюс 3. Так что курточка моя не по сезону.
- Ничего, там вас теплый комфортабельный автобус ждет – ответил Старший встречающе-провожающий.
На привокзальной площади действительно стоял автобус. Может, конечно, столичные журналисты зажрались, но «Пазик» и «комфортабельный» слова несовместимые. Да и назвать его теплым может только человек всю жизнь проживший за полярным кругом.
В автобусе действительно оказалось градусов на пять теплее, чем на улице. Так что никто не мог сказать, что он холодный. Тепло конечно! Но сесть на дерматиновое сиденье я не отважился, подумал, а вдруг примерзну. Зато Васе все понравилось, плюхнувшись на заднее кресло, он стал похрапывать.
Спустя минут пять в автобус юркнула женщина средних лет. Про таких говорят веселушка-хохотушка. Не замолкая не на секунду, и произнося слова с какой то чудовищной скоростью, она начала вещать о программе мероприятий на сегодняшний день. Мы с коллегами невольно переглянулись. Нам всем было понятно, что воспринять информацию, переданную таким образом невозможно. Поэтому стали разглядывать достопримечательности вокзальной площади. Таковых не было. Вообще взгляд после бессонной ночи ни на чем не фокусировался. Затем-то нас пересчитали. Такого маразма я никогда в жизни не видел. Нас всего-то четверо! Чего считать-то? Но с другой стороны, дама продемонстрировала потрясающие математически способности. Сложив количество журналистов с встречающе-провожающими и записав сумму в книжечку, она попросила водителя трогаться.
Вот уж правдива поговорка, утверждающая, что Россия начинается там, где заканчиваются дороги. «Пазик» мчался по центральной улице города, подпрыгивая, как будто под нами было не асфальтовое покрытие, а рельсы аттракциона «русские горки». Коллеги уже начали беспокоиться о сохранности фототехники.
- А далеко до производства? – скромно спросил Николай.
- Да минут десять езды! – ответила веселушка-хохотушка. Хотите, я вам пока маленькую экскурсию проведу? Кстати, на полноценную вы поедете вечером.
- Конечно, хотим! – ответили мы хором, прекрасно понимая, что даже если не хотим, все равно нам будут рассказывать о достопримечательностях Жирова.
Вы не поверите, веселушка-хохотушка отличалась таким безукоризненным знанием торговых центров города, что я, спустя несколько лет с закрытыми глазами смогу показать, где в городе Жиров продают самых хороших кур, где изумительную картошку, а где дешевое молоко. К тому же я знаю, где есть качественные шмотки и, если напрягусь, вспомню расположение нескольких магазинов с бытовой химией. Естественно, тоже отличающихся дешевизной.
А вот и ворота завода. Заезжаем на территорию. Первое что бросается в глаза – вычищенные дорожки и никакого промышленного мусора. Все строения хоть и старенькие, но в очень приличном состоянии.
Выходим из автобуса – дальше пешеходная зона. Ух, и холод. Попрыгав на месте, я огляделся. Чего-то не хватает. Вот черт - Васи! Забегаю в автобус. Наш герой спит на заднем сиденье. Удивительно, что мы его забыли – ведь храпит как рота солдат. Тут у меня мелькнул нехорошая мысль, а что если его не будить. Выспится тут, протрезвеет. Нет, нельзя, замерзнет.
Быстрым шагом наша компания направилась по одной из тропинок.
- Куда идем? – спросил Николай.
- В PR-отдел – с серьезным видом ответил встречающе-провожающий.
Подходим к аккуратному кирпичному зданию. Смотрю на вывеску и сгибаюсь пополам от хохота. Знаете, что написано? PR-отдел? Нет – «Штаб Оповещения»! И просто и понятно. И вообще то правильно – нечего засорять русский язык американским словами. В конце концов, есть множество терминов которые давно укоренились в русском языке. К примеру, чем слово «штаб оповещения» хуже, чем «штаб Public Relations». Да, и в конце концов, вполне русское словосочетание, даже скорее советское. Из состояния задумчивости меня вывел странный звук.
- Ик, ой простите! – это был голос нашего интеллигентного товарища Васи - видать вспомнил его кто!
Дальше его вспоминали все подряд: родственники, друзья и знакомые. И даже шаманский заговор: – «Икота, икота, уйди на Федота» - не спасал.
- Ну что я говорил? – занудно сказал Николай.
- Мне пива надо! – вполне серьезно сказал Вася.
- Да не переживайте, молодой человек, оживилась хохотушка-веселушка, - у нас все есть, вот только конференция закончится и пиво будет, и водка наша местная. Последние слова она произнесла с особой гордостью, а Вася заикал вдвое быстрее. Видимо вспомнил, что он предлагал официантке их вагона-ресторана сделать с жировской водкой.
- Да не, я лучше пивка! – ответил Василий.
- Я тебе дам пивка! – отчеканил по буквам фразу Петр – хватит тебе и минералки.
- Мальчики, вы, наверное, кушать хотите? Небось, со вчерашнего дня ничего не ели? – вновь оживилась веселушка-хохотушка.
- Хотим! – ответил за всех Вася, видимо надеясь, что поведут в кафе, где можно будет заказать бутылочку пива или на худой конец пару рюмок горькой.
- Ой, как же это я, как же это я... Пошли быстрее.
Нас повели в кафе? Нет, конечно! В заводскую столовую! Да не просто в столовую, а в VIP-зал, на котором красовалась табличка «Диет-зал». Правда, в день конференции этот самый зал работал по специальной разнарядке. Толстенькие и веселые женщины в белых халатах, очень напоминающие врачебные, выделили нам столик и сказали:
- Будете по-шведски, или за вами поухаживать?
- По-шведски – хмуро ответил Петр, надеясь, что речь идет о еде, и термин «шведская семья» до этих мест еще не дошел.
Вооружившись тарелками и ложками, мы пошли в обход. В целях борьбы с терроризмом на заводе другие столовые приборы не используются. Да и не надо – ложки, как известно вполне достаточно, чтобы расправиться с любым блюдом, ну за исключением, разве, что лобстеров. Расколоть его панцирь алюминиевой ложкой вряд ли удастся. Впрочем, нам и не предоставили возможность проверить.
За прилавками стояли такие же толстенькие и веселые женщины в белых халатах, которые как шеф-повара, самых дорогих ресторанов презентовали различные блюда.
- Вот пирожки с капустой, эти – с рисом и с яйцом, эти с грибами.
- С какими грибами, с шампиньонами? – спросил Николай.
- Да не, ну что вы – с опятами, чернушками и с этим… как их там… Да не переживайте, здесь все домашнее.
Она сформулировала название грибов, которые были спрятаны в пирожке. Теперь я его уже вспомнить не могу. Но после командировки долго искал в разных справочниках. Нет грибов с таким названием, и все тут.
- Давайте с грибами, с капустой, с яйцами, а что еще есть?
- Рыба!
- Рыба – это хорошо! А скажите, домашних напитков у вас нет? - с намеком спросил Вася.
- Есть, конечно! Компот, квас!
- А более серьезных?
Получив отрицательный ответ, Василий потерял всякий интерес к толстеньким и веселым женщинам в белых халатах и к их домашней кухне. Он даже трапезничать толком не стал. Видимо вспоминая поговорку, что закуска градус крадет, даже вчерашний.
Откушав домашней еды, и по достоинству оценив кулинарные способности жировских женщин, мы отправились на конференцию, до начала которой оставалось около получаса.
- Покурим? предложил Петр.
- Конечно! С радостью согласился я, поскольку никотиновое голодание уже стало утомлять.
- А где у вас курят? – спросил Петр охранника, которого к нам приставили. Уж не знаю для нашей безопасности или для безопасности завода.
- Вверх по лестнице! Я с вами пойду! Провожу!
- Хорошо – с радостью согласились мы.
Этажом выше нам показали комнату с табличкой «курительная комната». В ней было несколько банкеток, как в физкультурных залах школ, а в центре стояла огромная пепельница.
- Сколько вам тут платят? – впрямую спросил охранника Петр.
- Все нормально – с видом терминатора ответил охранник.
- А какой график работы?
- Все нормально – холодным тоном повторил охранник.
Поняв, что дальнейшего разговора не состоится – и инструктаж был проведен заранее, мы отправились к нашему немногочисленному коллективу. И пока рассказывали коллегам про жизнерадостного и общительного охранника объявили о начале конференции.
- Достойно! Сказал Николай, входя в огромный зал с гигантским Т-образным столом, рассчитанным, эдак персон на сто.
- А где нам приземлиться – нетерпеливо пробормотал Вася.
- Ищи табличку со своей фамилией – сурово ответил ему Петр.
Действительно, организация была на высоте – у каждого именное место. Причем к именному месту прилагался блокнотик, пара карандашей, стаканчик и бутылочка минералки. Увидев, что количество последней ограничено, Вася разволновался:
- Кто не будет минералку?
- Забирай, - ответили мы хором.
Вооружившись водичкой и блокнотиком, Вася состроил на лице умное выражение и явно приготовился к длительной конференции. Она действительно была очень длинной. Не хочу утомлять, поэтому пробегусь вкратце. На ней выступали руководители завода, представители российского автопрома и множество других лиц, готовых петь дифирамбы всем и вся. Перед первым перерывом место на трибуне занял любопытный человек. Представился он так:
- Ну, вы все меня знаете! Не будь меня, российский автопром давно бы уже умер! Если бы я не протолкнул реформу и не общался так плотно с Думой на предмет поднятия пошлин на подержанные иномарки – не было бы не ВАЗа, ни ГАЗа, ни ИЖа, а Москвича итак уже нет. Ну а покойных либо никак, либо хорошо!
Появись это оратор на другой трибуне, его давно бы закидали подпорченными овощами. Вот, кто, значит, загубил российский автопром. Надо бы высказаться. Но, нашу скромную компанию предупредили, что это очень важная конференция и все вопросы зададите попозже. Как в футболе – для вас будет дополнительно время. Ждем! Каждый из нас, за исключением распластавшегося на столе, и мирно похрапывающего Васи, вырисовывает в блокнотике вопросы, к этому уважаемому оратору.
Дзиньк! Перерыв на кофе! О кофе! Это отдельная тема. В коридоре нас встречает стройная блондинка, приставленная к нашей группе от PR-отдела. Извините, от «штаба оповещения»! Справедливости ради, замечу, что ей разрешили говорить несколько больше чем охраннику, который, кстати, верно нес свою службу и ждал нас за дверью.
- Кофе? – спросила девушка.
- Да!
- Какой предпочитаете?
- Эспрессо! Машинально ответил я.
- Пойдемте.
Нас подвели к небольшому столику, Перед ним девушка собрала заказы у остальных моих коллег. Исключение составил лишь Вася, которого решили не будить. Дальше… Нет! Вы сейчас начнете смеяться. Она подходит к банке растворимого кофе. Насыпает каждому по ложке, добавляет сахар по вкусу и из «Титана» бухает воды, причем как в той шутке – «ты что, краев не видишь?
- Эспрессо? – спросил я, когда она принесла мне чашку.
- Да! Не моргнув, отвечает представитель «штаба оповещения».
- Капучино? Решил поехидничать Петр.
- Конечно! С той же улыбкой отвечает блондинка - Я же вам две ложки сахара положила!
Все же у женщин есть свои секреты. Мы все рассмеялись вместо того, чтобы ворчливо объяснить ей, что такое кофе «Капучино» и как его готовят. Как нам показалась, она правда не знала названий, которые мы ей говорили, но искренне старалась нам угодить.
Дзиньк! Продолжение конференции. К нам подбегает веселушка-хохотушка и говорит:
- Ребята, вы наверняка хотите посмотреть производство! Срочно собираемся!
Удар ниже пояса. Сказать нет - нельзя. Ну не прилично объяснять, что аналогичные линии мы уже посещали, смотреть там особо нечего, а главное там нечем дышать… но говорим «да». Только Васю заберем!
- Сейчас придет охрана, и вас проводят!
- А может еще и «воронок» подгоните? – грубовато пошутил Петр.
- Да не, на «Пазике» доедем - ответила, не поняв шутку веселушка-хохотушка.
***
Догнать Савраскина – это утопия. Разбудить Васю – такая же утопия. Но с помощью блондинки из «штаба оповещения» и двух охранников нам это все же удается. Он, слабо соображая, берет блокнотик, карандашик и с хмурым видом уходит с нами. Спускаемся к входу и забираемся в уже окончательно обледеневший «Пазик». На сиденьях иней. Хорошо, что езда занимает не больше трех минут. От запаха горелой резины начинают слезиться глаза и чесаться нос. Но, надо же продемонстрировать журналистскую заинтересованность – ведь мы акулы, а не пескари, какие-нибудь. Заходим в цех. Требования охранников – никого не отвлекать от работы! Вопросов не задавать! Шаг влево, шаг вправо… не делать!
Хорошо! Нельзя так нельзя. Правда, когда мы ездили на военное производство в один из городов средней полосы России, столь жестких условий нам не выдвигали. Напротив, предлагали пообщаться с работниками. Но такие аргументы тут не принимаются. Там – это там. Тут – это тут.
На ознакомление уходит минут двадцать – скука смертная – стандартное устаревшее оборудование и такие же методы работы. Да и настроение портится. Девяносто процентов работников представительницы прекрасного пола. Из которых девяносто процентов молодые девушки, которым в перспективе детей рожать. Навстречу движется небольшая группа девочек-подростков. Веселушка-хохотушка с улыбкой на лице говорит:
- А это наша смена! Спустя два года они придут работать на наше производство! Правда, замечательно?
- А что же мужики не идут? Ведь работа здесь – не сахар. Для женщин особо вредно!
- Мужики - пьют!
Бросив взгляд на коллег, я увидел в их глазах тоску. Думаю, что все подумали об одном и том же. Почему молодые девушки из истинно русских мест, не рожают детей, а вкалывают на химпроизводстве, за какие-то пять-шесть тысяч рублей, которые в Москве, за неделю зарабатывает гастарбайтер из Таджикистана? Причем без образования, и регистрации. Почему их мужики спиваются и деградируют, вместо того, чтобы поднимать семью, думать о каких то перспективах. Но нет перспектив-то… Ну ладно, отвлеклись. В общем, производство оставило тяжелый осадок. Одно понятно, что в провинциальном городе устроиться на шесть тысяч рублей – счастье.
Выходя из цеха, Василий протрезвел окончательно. Теперь он давил ребят на жалость.
- Надо выпить. Это какой-то кошмар! Как они живут!
- Да нормально живут! Ответила ему веселушка-хохотушка. - Они, по крайней мере, уверены в завтрашнем дне. А если выпить хотите, то сейчас самое время! Конференция уже закончилась, наверное банкет начался. А ну, мигом в «Пазик».
***
Как конференция закончилась? Нас обманули как детей. Прогулка по производству была организована не случайно. Просто столичных журналистов исключили из рядов – дабы вопросы всяческие не задавали Великому Человеку, спасающему незаслуженно обиженный автопром.
Вот так. Великий Человек исчез, как будто его и не было. А в застолье приняли участие директора российских предприятий, их замы и доверенные лица.
Нас усадили на столик с сильными нашего автопрома. Напротив шла оживленная беседа. Директор объяснял подчиненному что тот балбес. Ассоциация одна – дешевый сериал, про бандитов 90-х. Слова «слышь», «урод», «а за базар отвечаешь», «чего ты мне фуфло гонишь» то и дело слетали с уст большого босса. Повернувшись к своим коллегам, я увидел в их глазах недоуменье. Нам неоднократно приходилось участвовать в мероприятиях, которые проводили иностранные компании. Конечно же боссы крупнейших заводов с удовольствием выпивали с журналистами, вели оживленные беседы, даже споры. Но при журналистах никогда не поливали подчиненных.
Наши Боссы демонстрируют исключительно свою крутость. Не все конечно, но многие. Причем наигранную до неприличия!
- Во его несет! То ли и вправду сотрудника отчитывает, толи перед нами свой статус демонстрирует! – заявил Петр.
- Скорее второе! А где Вася? – спросил Николай
- Только что тут был! Лови его ребята – нам сегодня в Москву ехать – две бессонные ночи – это через чур!
Поиски Васи затянулись. Нет парня и все! Только что сидел рядом и как сквозь землю провалился! На его поиски были брошены все силы – наши и «штаба оповещения». Проходя мимо комнатки с табличкой «для дам и мужчин», я увидел несколько возмущенных гостей.
- Один сортир, и уже полчаса занят!
- Не говорите, безобразие!
- А может там кто заснул? – выразил свое предположение гость с южным акцентом.
- Наверняка! Надо ломать дверь.
Один из тех, кто уже крепко выпил, взялся за вскрытие примитивного на первый взгляд замка. Он вставлял в замочную скважину различные предметы, имитируя работу опытного вора, и регулярно наваливался все весом на дверь. Но дверь советских времен была сделана на совесть, и не собиралась так просто сдаваться. Так прошло минут двадцать. И, скорее всего, с ним так и не справились, если бы шеф-повар не решил посетить это заведение. Он скромно подошел к двери и поинтересовался:
- Вы все в очереди?
- Да нет ну что вы, мы просто здесь стоим – общаемся!
- А, ну ладно. С этими словами он взялся за ручку, но потянул ее не как все - вниз, а вверх – дверь открылась и изумленная толпа обнаружила, что туалет абсолютно пуст.
Все обрадовались, но для нас это было плохим симптомом. Раз Васи там нет – где он?
Вася нашелся сам! Когда мы вошли в зал он сидел за столиком в окружении великих мира авто! В руках не было дрожи, зато была рюмка. Смущало лишь то, что один глаз смотрел на другой и периодически помигивал, как бы заигрывая. Нас он не увидел. Когда мы уселись за столик, он хмуро посмотрел, разлил всем по рюмке, пролив при этом чуть ли не полбутылки на стол и с серьезным видом сказал:
- Ну, будем знакомы! Вы, с какого завода?
***
Эх, и досталось бы Васе, не спаси его веселушка-хохотушка, которая влетела в зал, и закричала:
- Вы чего сидите? Там «Пазик» ждет. На экскурсию пора!
- А можно мы хотя бы перекусим?
- Вернетесь и перекусите!
- Да у нас два часа до поезда осталось!
- Не переживайте у нас город маленький, вмиг обернемся.
С понурыми взглядами мы влезли в автобус, прихватив за компанию Васю. Последнему хоть было и не до экскурсий, но мы решили что холодный «Пазике» для него сейчас то, что надо. Город действительно маленький. На все приглашения выйти и осмотреть здания мы отвечали решительным отказом. За бортом было около 30 мороза, а в автобусе всего около 10. Так что из двух зол выбрали меньшую. Протрясясь минут пятнадцать мы остановились у ворот огромного монастыря. Веселушка-хохотушка теперь уже настоятельно просит ознакомиться с этим чудом архитектуры. Вылезаем. За нами вываливается Василий, ежесекундно икая. Видать мороз взял на себя функцию вытрезвителя. Носы и пальцы мгновенно теряют чувствительность, у всех, кроме Васи. Ему хорошо, хотя и не настолько, как было за столом.
- А где тут палаточка? – заплетающимся языком спросил Вася.
- Мальчики, не отпускайте его - мороз очень сильный, как бы не пропал совсем – как всегда задорным голосом ответила веселушка-хохотушка.
- С нами пойдешь! – сказал-отрезал Петр.
Заходим в церковный дворик. Чисто и невероятно красиво. Коллеги достают фототехнику. Снять удается по одному кадру – замерзают аккумуляторы в дорогостоящих аппаратах.
- Пошли в церковь – там и тепло и красиво – предложил Николай.
Заходим. Действительно красиво... и тепло. Священник ведет службу. Все достали фотоаппараты, чтобы они отмерзли.
- Сфотографировать хотите? – поинтересовалась веселушка-хохотушка.
- А разве можно?
- Сию минуту узнаю!
Убегает в темноту. Возвращается.
- Все улажено! Батюшка дает добро на съемку.
- Ну, попробуем, может шторка отогрелась? – произнес Петр.
Три вспышки подряд прорезали полумрак. Тут же к нам подбежали монашки и стали зло шептать, что снимать тут нельзя. Вот незадача – то можно, то нельзя. Веселушка-хохотушка набросилась на монашек как коршун на добычу.
- Вы только что сказали что можно!
- Но не во время службы-то!
- А что нельзя было предупредить!
- Мы думали вы знаете!
- Теперь – да!
Мы решили не спорить с монашками и веселушкой-хохотушкой, потому побрели к «Пазику».
- Все! Вези нас, отец, на завод!
- Сию минуту, доставим! - обрадовался водитель, который просидел в автобусе полчаса и практически околел.
По дороге к заводу, уже немного пришедший в себя Вася увидел на улице магазинчик и закричал:
- Стой шеф! Тормозни у магазина!
- Ты куда собрался! – мрачный тон уже вошел у Петра в привычку
- В магазин!
- Зачем!
- Сигарет куплю!
- Точно?
- Не доверяешь?
- Нет! Я с тобой пойду!
- Лучше я, мне хочется на цены в городе взглянуть – сказал Николай.
- Хорошо, но следи за этим… журналистом!
Они вышли из автобуса и юркнули в магазин. Через пару минут вернулись. Усевшись в «Пазик» Вася достал из-за пазухи две бутылки местного пива.
- Не смотри на меня так, я домой взял – жену угостить! Сам не буду! Мне Коля разрешил.
- Отдай мне, я в Москве тебе верну – предложил Петр.
- Нет, ты не отдашь – голосом ребенка, у которого пытаются отнять любимую игрушку, застонал Вася.
***
«Пазик» заехал на территорию завода и мы сломя голову бросились в зал, где проходил банкет, чтобы успеть за оставшиеся полчасика, хотя бы перекусить. Увы, сильные мира автопрома не только хорошо пьют, но и хорошо едят. К нашему приходу остались лишь водка и холодные закуски, которые свалили на одно блюдо.
- Салат по-жировски – съязвил Петр.
- С водочкой! – подсказал Вася, который к тому времени тоже доковылял.
Тут к нам подошел Старший встречающе-провожающий:
- Ребята, не переживайте, в поезде покушаем. У нас денег от вольного, мы же рассчитывали на большую группу журналистов, к тому же ненужные билеты сдали.
- Что? – закричал Петр – вы сдали билеты?
- Ну да!
- Я правильно понимаю, что в нашем распоряжении только одно купе?
- Ну да!
- Тогда Вася едет с вами!
- Не выйдет – с нами в купе будут две женщины с завода, которые едут в Москву.
На лице у Петра появилось странное выражение.
- Вася! Иди сюда! – Петр закричал так громко, что даже подвыпившие сильные мира автопрома, оторвались от застольных бесед и стали взглядом искать Васю, который очевидно натворил что-то страшное.
- Я тут! – донесся робкий голос Васи, который уже расположился недалеко за столиком.
- Вася! Ты хочешь в Москву?
- Да, конечно!
- Тогда ты не отходишь от меня ни на шаг! Ясно!
- Ясно! – улыбнулся ему в ответ Василий, явно успев уже пропустить пару стопочек.
- Автобус ждет, собираемся ребята – раздался голос Старшего встречающе-провожающего.
Выскочив из «Пазика» на привокзальной площади мы юркнули в здание вокзала. В нем было немногим теплее, а главное не было ветра. Увидев на огромном электронном табло что наш поезд отходит со второго пути, из двух возможных, мы выскочили на пирон.
- Можно мы покажем билеты в вагоне, – спросил Николай, проводницу – а то пальцы ничего не чувствуют.
- Не положено – с наигранной улыбкой ответила проводница.
- Давайте я помогу – засуетился Вася – у меня пальцы не замерзли.
- Вот, девушка наши билеты!
- Проходите! Ваше купе последнее по коридору!
- Короче, у туалета! – развеселился Вася, но, поймав суровый взгляд Петра, быстро юркнул в вагон.
Не успели мы расположится в купе и отогреться, раздался стук в дверь:
- Ребята, собирайтесь, пошли в ресторан, мы уже столик заказали!
- А может баиньки – предложил Николай, который выглядел совсем устало и к тому же его пугала перспектива опять все ночь удерживать ногой Васю.
- Да успеете выспаться, пошли!
***
В вагоне-ресторане было шумно. Жировский и московский народ гулял на широкую ногу. Усевшись за столик, мы увидели ту самую официантку, которая обслуживала нас по пути в Киров. Она подошла с тем же стандартным вопросом: «Будем пить?». Он опять никого не удивил. Но на сей раз Петр жестко сказал:
- Нет! Только есть! Давайте меню!
- Ну нет, так нет! – выпятив грудь и надув щеки произнес Василий.
Быстренько перекусив, мы вернулись в купе. Николай не раздеваясь плюхнулся на койку. Последними его словами было:
- Меня не трогать!
- Покурим перед сном – услышал я традиционный вопрос Петра.
- Пошли!
Мы вышли в тамбур. Ух, и холодно в нем. Разговаривать не хотелось. И на меня и на Петра накатилась волна усталости. Быстренько выкурив по сигаретке мы вернулись в купе.
- Вот черт, где Вася?
- Может в туалет пошел – предположил я, сильно в этом сомневаясь.
- Наверняка – с тем же сомнением сказал Петр – все, спим.
Мы залезли с ним на верхние полки и практически мгновенно уснули. Как и в предыдущую ночь, сон был коротким – его прервали глухие удары в дверь.
- Кто там? – сонным голосом спросил Николай
- Старший встречающе-провожающий!
- Чего надо?
- Вася спит?
- А черт его знает? - ответил Николай, включая свет. Не-а, нет его, он вроде, как в туалет собирался, а с чего вы решили его искать.
- Да, тут знакомых встретили, они и спросили, не ваш ли в вагоне-ресторане спит?
- Наш! Пусть спит! Там!
- А может перетащим его? – робко спросил Старший встречающе-провожающий.
- А может не надо?
- А вдруг его с поезда ссадят или транспортная милиция заберет?
- Да кому он нужен!
- Ребят, ну, пожалуйста!
- Ладно! Только тащите вы, а мы просто с вами прогуляемся!
- Да, да, не беспокойтесь, мы его сами отнесем, только пойдемте с нами.
Так и не поняв, зачем мы так необходимы встречающе-провожающим, одеваемся и ползем к вагону ресторану. На сей раз, отсчитывая вагоны, чтобы понять насколько сложный будет на сей раз марш бросок. Четыре вагона – ерунда!
За столом, уронив голову на грязную скатерть, спит Вася. Перед ним «литрушка» «Русского стандарта». Напротив, в такой же позе неизвестный товарищ.
- Этот наш – сказал Николай, указывая на Васю – А этого мы не потащим!
- Этого и не надо, за ним сейчас придут! – сказал Старший встречающе-провожающий, выдергивая из-за стола Василия.
Вася боролся. Такое ощущение, что на кон было поставлено что-то очень ценное, может быть даже жизнь. Он цеплялся за скатерти и любые предметы хоть немного выступающие на уровне рук. Старший встречающе-провожающий нес Васю очень нежно, как будто это была хрустальная ваза. Пару раз, когда силы сдавали, он его усаживал в вагонах на откидное кресло.
Вот и наш вагон. Старший встречающе-провожающий заносит Васю в наше купе, укладывает его и прикрывает одеялом.
- Может сказку расскажешь? – ехидно спросил Петр.
- Не могу, у меня завтра тяжелый день. Буду вызван на ковер к начальству за срыв мероприятия!
- Наши соболезнования! Ну что баиньки?
- Да, пожалуй.
Старший встречающе-провожающий удалился. Николай опять улегся валетом по отношению к Васи, а мы с Петром запрыгнули на верхние полки. Сна не было. Его просто не могло быть. Светало. Стук колес и дикие нечеловеческие крики Василия – это все отделяло нас от Москвы.